«После каждой лекции хотелось срочно бежать домой и читать, читать, читать»

Гуманитарное образование — это то образование, которое направлено на воспитание свободного человека и гражданина мира. Оно позволяет человеку критически относиться к окружающей действительности и осознать своё место в культурном контексте, осознать себя со всеми ограничениями, предрассудками. Но при этом видеть, что находится за границей собственного мира, что вообще происходит, не торопиться «влипать» в догмы, но сохранять некоторую дистанцию. И, кроме того, гуманитарное образование подталкивает человека к пониманию, что события, в которых мы участвуем, имеют свои причины. Оно воспитывает критическое мышление, позволяет лучше опознавать причинно-следственные цепочки, но при этом осознавать, что в определённый момент человек должен взять на себя ответственность и понять, что не всё идёт «как сложилось», что он может и должен что-то изменить.

Я без большого интереса учился в школе и планировал для себя карьеру, не связанную с необходимостью получения высшего образования. Но в старших классах получил тяжёлую травму, которая довольно сильно ограничила меня в передвижениях. В то время мой брат учился на историческом факультете МГУ, а на лето приехал домой в Тулу. Пока я лежал в кровати, папа приносил мне всякие интересные книги, я стал много читать — больше заняться было особенно нечем. Много говорил с братом, который, в том числе, рассказал мне про то, как сменяли друг друга философские школы в античности, про пифагорейцев, академию Платона, лицей Аристотеля, стоиков и эпикурейцев. Брат мой — замечательный рассказчик, несмотря на то, что это не его специальность, и я даже не знаю, почему он про это стал рассказывать, но мне было очень интересно. Я всё пытался запомнить, что-то понять.

Когда травма немножко отступила, я пошел в магазин и купил себе книгу Бенедикта Спинозы «Богословско-политический трактат» и с жадностью начал его читать. Хотя сейчас я с большим трудом мог бы читать эту книгу. Две вещи, которые я тогда вынес из чтения, это то, что философ — это тот человек, который может очень ёмко, чётко и убедительно выразить мысль, но при этом иногда говорит такие глупости несусветные, что можно и нужно эти глупости опровергнуть. Эти два момента: с одной стороны, ясность мысли, а с другой — некоторые исследовательские лакуны, меня совершенно вдохновили. Хотя на тот момент я это, конечно, так не формулировал для себя. Последние полтора года школы готовился к поступлению на философский факультет целенаправленно, к некоторому недоумению родителей, но это не стало проблемой.

Вышка ежегодно проводит олимпиады для школьников, и если баллы тебя устроят, их могут зачесть. Это был 2006 год, и я узнал, что такие олимпиады проводят и в Туле. В том году первый раз ЕГЭ стал не экспериментальным, и экзамен по истории нужно было обязательно предоставлять для поступления в московские вузы. По обществознанию у меня был хороший балл с вышкинской олимпиады, историю я был обязан зачесть через ЕГЭ, и мне нужно было сдавать английский. Мне нужна была 8-ка, довольно высокий балл, потому что даже со скидкой я в Москве не смог бы учиться. Но всё сложилось удачно, сдал английский как надо. Кроме того, для меня было принципиально важно, что Вышка предоставляла общежития всем студентам, а в 2006 году далеко не все университеты это делали. На первом курсе выяснилось, что я могу хорошо писать, и мне это очень помогло. Понятное дело, философия предполагает большое количество письменных работ, а хорошие отметки вдохновляли, располагали к дальнейшей старательной работе. Проблемы были с непрофильными предметами, например, с высшей математикой всё было очень сложно. У всех почти. Но зато нам очень везло с преподавателями, это были настоящие легенды Вышки.

В бакалавриате у нас была одна программа, тогда еще не было отделений культурологии, востоковедения. Скучных предметов вообще не было, там, где казалось, что неинтересно, просто было необходимо сделать усилие и заинтересовать себя, но мне кажется, что так абсолютно везде. В магистратуре программа называлась «Философская антропология»: она была, с одной стороны, очень конкретная, а с другой стороны позволяла изучать разные периоды философской мысли. Магистратура мне была менее интересна, потому что что-то повторялось, и, может быть, потому что мы были избалованы шикарным бакалавриатом, где всё было очень интересным. В аспирантуре моя специальность — «История философии». Я поступил в тот переходный период, когда аспирантура превращалась в очередную образовательную ступень, появились обязательные курсы, и нужно было набирать кредиты. Из-за того, что это был как раз переход, мне сложно сказать что-то определенное.

На втором курсе я первый раз поехал за границу от Вышки — выиграл ежегодный конкурс научно-исследовательских работ студентов. Причём я выиграл его с работой, которую написал на первом курсе, а соревновался я со всем бакалавриатом. Победителей привезли в Роттердам на конференцию, в которой все участвовали со своими текстами. Было очень здорово: появилась возможность познакомиться с ребятами, которые заинтересованы в научной деятельности (были люди с разных факультетов), плюс Вышка вязала все расходы на себя. На третьем курсе я начал работать в Институте гуманитарных историко-теоритических исследований (ИГИТИ), это такой институт внутри Вышки, из которого, можно сказать, выросли потом почти все гуманитарные факультеты.

Варшавский университет совместно с ИГИТИ решил устроить летнюю школу. Я получил стипендию от польской стороны и поехал туда. В течение месяца мы слушали лекции, занимались в библиотеке. Это был очень важный, интересный опыт. А уже в аспирантуре, это специальная аспирантская программа «Академическая аспирантура», мы должны были обязательно поехать на стажировку в зарубежный вуз. В разговоре с научным руководителем мы решили, что нужно ехать либо в Германию, либо в Англию. В Германию ехать было сложнее, потому что я не очень хорошо знаю немецкий, и после того, как разговор случился, я загорелся ехать либо в Оксфорд, либо в Кембридж.

В итоге я поехал на стажировку в Оксфорд, и это был совершенно невероятный опыт. Я прожил там полгода — это был потрясающий бонус аспирантуры, который крыть попросту нечем. Оксфорд стал моим любимым городом в Европе. Когда, например, читаешь «Властелина колец», думаешь — «какое должно быть воображение у человека, чтобы это придумать, что у него должно быть в голове?» — а потом приезжаешь туда и понимаешь, что всё это здесь, и это не сказка.